Есть три формы культуры: мирская культура или простое накопление информации, религиозная культура, смысл которой заключается в исполнении определенных установлений, и культура избранных – саморазвитие.
Худжвири.
Многие мусульмане подверженные буквалистическому пониманию своей религии считают, что суфизм – это секта, которая появилась в истории ислама относительно поздно, что суфии пренебрежительно относятся к религиозным законам и предписаниям. Доходит до того, что суфиев обвиняют, чуть ли не в колдовстве и связях с шайтаном. Чтобы развеять эти профанические мифы, мы предлагаем читателю исторический обзор одного из суфийских братств.
Если хочешь достичь совершенства в мистическом пути, говори так, как будто ты отстранен от Бога, и в то же время всегда будь вместе с Ним в тайниках своего сердца.
Абу Хасан Али аш-Шазили.
На Западе мусульманского мира распространение организованного суфизма связано с личностью и учением Абу Хасана Али аш-Шазили (1187-1258). Этот магрибинский суфий заложил основы тариката, который дал начало многочисленным суфийским организациям в Египте и Северной Африке. Позднее основанное им братство распространилось по всему миру, вплоть до Индии и Индонезии.
Аш-Шазили вел свою родословную от внука Пророка Хасана, старшего сына Али. Духовным отцом считал знаменитого отшельника и провидца, жившего в Марокко, Абд ас-Салама бин Машиша. Проповеднический дар и подвижнический образ жизни аш-Шазили принесли ему широкую известность, хотя его популярность вызывала раздражение маликитских улемов. Основа учения аш-Шазили заключается в тщательном соблюдении всех норм шариата, которые он считал обязательным как для простых верующих, так и для выдающихся суфийских подвижников. Выполняя предписания Божественного закона, мусульманин , по словам аш-Шазили, очищает «зеркало» своей души и достигает состояния, в котором он может предпринять мистическое путешествие к своему Господу. Человек, который пренебрег выполнением хотя бы одного-единственного из предписаний шариата, не может считаться настоящим суфием. Испытавший мистическое переживание суфий должен проявлять смирение и осторожность.
Согласно аш-Шазили, человек, «вставший на Путь, вовсе не должен предаваться монашеству (рабхания) и питаться исключительно ячменем и пшеничными высевками. Путь требует терпения в выполнении Божественных повелений и непоколебимой веры в Божественное руководство». Во многих высказываниях аш-Шазили подчеркивается важность развития внутреннего мира человека, а не показного внешнего благочестия ( это согласуется с установками маламатийской традиции). Подобно приверженцам маламатийского учения, аш-Шазили негативно относился к попрошайничеству и ношению особой «подвижнической» одежды. По сведениям его биографов, он имел обыкновение одеваться опрятно и даже изыскано, особенно к концу жизни. Аш-Шазили критиковал слушание музыки во время сама (суфийские богослужения) и отказывался принимать участие в радениях, на которых участники впадали в исступление или даже пытались произвести впечатление на присутствующих демонстрацией сверхъестественных способностей (например, хождение по раскаленным углям, поедание живых змей, протыкание своей плоти и т.д.), что было принято в некоторых братствах. В основе шазилийского учения лежала практика постоянного поминания Бога в молитвах, отправляемых подвижниками индивидуально или сообща. Кроме того, аш-Шазили всячески пытался привить своим последователям стойкость перед испытаниями и трудностями повседневной жизни.
Несмотря на то, что сам аш-Шазили был богословом, он не проявлял интереса к спекулятивному богословию. Он считал суфийских «друзей Божьих» (аулия), а не суннитских правоведов, истинными наследниками и хранителями заветов Пророка. По мнению аш-Шазили, совершенный суфийский «друг Божий» может достичь той же глубины знания, что пророки и посланники. Тем не менее статус совершенного аулия ниже ранга пророков и посланников: во-первых, его знание в большинстве случаев не является всеобъемлющим; во-вторых, его миссия не заключается ни в том, чтобы принести людям новую интерпретацию Божественного закона, ни в том, чтобы отменить старую. Учение аш-Шазили послужило основанием для организации жизни в подвижнических общинах, названных его именем.
Своим следующим успехом эти общины обязаны непосредственным преемникам аш-Шазили, андалусцу Абу Аббасу аль-Мурси и египтянину Ибн Атаулле аль-Искандари. Они сумели значительно расширить социальную базу ордена, привлекая к нему новых приверженцев. Они также усовершенствовали и систематизировали учение аш-Шазили, привели в систему ритуал зикра, основали большое количество шазилийских ханак, которые стали центрами привлечения и подготовки новых приверженцев.
Своим успехом на исторической сцене шазилийский суфизм обязан нескольким факторам. В условиях лишенных централизованной власти обществ Северной Африки, которые переживали глубокий экономический и политический кризис, шазилийское братство давало местному населению столь нужное ему чувство сплоченности под эгидой общей духовной традиции. Осознавая популярность шазилийских суфиев среди городского и сельского населения, правители Марокко и Ифрикии (Туниса) активно поддерживали братство, оказывая покровительство шазилийским шейхам и строя для них новые обители в своих владениях. Однако со временем обители стали центрами оппозиции центральной власти, как это было в случае с обителью Дила в Марокко, главам которой удалось одержать верх в борьбе за власть с местным султаном в середине 17 в. Пользуясь своим авторитетом, шазилийские шейхи могли предотвращать или смягчать неизбежные конфликты между различными группами своих приверженцев. Осуществляя примиренческие и посреднические функции, они не просто укрепляли свой авторитет в глазах местных жителей, но и становились совершенно незаменимыми для нормального функционирования магрибинских обществ. Успех братства на исторической арене был обеспечен также особенностями его ритуальной практики и идеологии.
Проповедь строгого соблюдения норм шариата, отсутствие игры на публику в социальной и ритуальной практике, отрицательное отношение к нищенствованию, обеспечили шазилийскому братству признание среди самых разных слоев общества, от простых крестьян в сельской местности до искушенных в духовно-интеллектуальном плане ученых-законоведов в городских центрах. Престиж братства в народных массах еще больше возрос благодаря активному участию его в сопротивлении европейскому колониализму. Так, шазилийско-джазулийское ответвление братства возглавило сопротивление португальской оккупации Марокко в 10-17 вв., когда светские правители не могли объединиться, чтобы оказать отпор европейским завоевателям. В вопросах ритуальной практики большинство ответвлений шазилийского братства по-прежнему характеризуется строгой приверженностью суннитскому правоверию и скрупулезным следованием букве шариата.
Шазилийские старцы не делают акцента на чудесах суфийских аулия и проповедуют сдержанность и рассудительность в речах и действиях. Современные шазилийские суфии достаточно терпимо относятся к музыке и танцам во время сама, однако советуют своим последователям воздерживаться от публичных демонстраций состояния экстатического исступления. Шазилийские суфии остаются сторонниками активного участия в общественной жизни и противниками чрезмерного аскетизма, поскольку показное и чрезмерное нищенство, по их разумению, идет вразрез с необходимостью быть благодарным Господу за Его милосердие и щедрость. Эта идея восходит к самому аш-Шазили, который имел обыкновение носить красивые и изысканные одежды. Большая часть письменного наследия братства состоит не из теоретических трактатов, а из сборников молитв и воззваний к Богу. Постоянное использование этих молитвенных текстов во время коллективных радений внушает суфиям Шазилийского тариката ощущение причастности к многовековой духовной традиции, берущей начало в полулегендарной жизни Абу Хасана Али аш-Шазили.
Александр Кныш.
|